Глава 10.
В мрачном дворце мрачного Аида было мрачно, но многолюдно, хотя людьми многих присутствующих можно было назвать с большой натяжкой. На правый трон, как и положено по статусу, взгромоздился сам Аид, по левую руку на троне поменьше сидела его жена Персефона. По периметру зала копошились различные существа, издали казалось, что они занимаются бытовыми проблемами (моют полы, вытирают пыль и т.д.). Троица осмотрела местность привычным круговым движением голов и уперлась взглядами в глаза домовладельца, глаза были грустные и воспаленные, но смотрели одновременно на всех немым вопросом: «Чего приперлись?». Творящееся вокруг действо больше всего напоминало студенческое общежитие, ассоциации стали еще более устойчивыми, когда эринния погналась за керой, стянувшей под шумок амфору с вином у первой, начавшуюся драку быстро прекратил мужик с веслом, отвесив обеим по сумасшедшей оплеухе.
— Кто такие? Откуда? Чего надо? – Голос Аида был уставшим и безразличным, то ли к суете вокруг он уже привык и плюнул на нее, то ли он был отчаянным пофигистом.
— Мы приветствуем тебя, о, великий Аид, и твою жену, несравненную Персефону, — несмотря на тон хозяина, Гарик хотел произвести впечатление своей вежливостью и почитанием. – Мы смертные. Я Одиссей, а это мои друзья Ахилл и Аякс, — он поочередно ткнул пальцем в каждого, представленные кивнули. – Мы прибыли за золотым венцом Зевса. – Гарик решил сразу перейти к делу и будь, что будет.
Вместо ответа Аид расхохотался в голос, испугав присутствующих громовыми раскатами, затем хохот перешел во всхлипывания. Друзья непонимающе переглянулись.
Эрот примостился под сводом дворца, сверху открывался замечательный вид. Маленький злодей устроился поудобнее и принялся ждать…
Аид прекратил рыдания:
— Венец, так его растак. Из-за его венца у меня развилась паранойя, нервный тик и сердечные колики. Оглянитесь вокруг.
Друзья еще раз покорно оглянулись.
— Нравится? И мне не нравится. Раньше во дворце было тихо и спокойно, пока нам не спустили минотавра, эта скотина гоняет души, кидается на беззащитных призраков, покусал стигийских собак. Все жители моего царства укрываются здесь от этого, этого, этого… – Аид никак не мог подобрать подходящего слова.
— Мерзавца, — подсказал Тимоха.
— Все здесь, все, — продолжал сокрушаться Аид, — эриннии, керы, Геката вместе со своими псинами, Минос, Радамант, Гипнос, эти трое и так раньше частенько меня навещали, теперь их поганой метлой не выгонишь, Харон и тот приперся. – Аид обиженно всхлипнул, демонстрируя свою беспомощность.
Эрот достал из колчана золотую стрелу и, выбрав жертву, прицелился…
— Харон, души ждут, — начал стыдить подчиненного Аид.
Мужик с веслом демонстративно отвернулся и принялся усиленно изучать содержимое собственного носа.
— Харон, у тебя работы скопилось, за год не разгребешь, весь дальний берег Ахеронта душами усеян, кто перевозить будет? – продолжал повелитель тартара.
— Я на минотавра не пойду, — Харон старался не отвлекаться от своего занятия.
— А ты веслом его, веслом, — посоветовал Аид.
В ответ перевозчик душ молча протянул орудие труда мрачному владыке, Аид еле сдержал очередной приступ рыданий.
— Ну как на счет венца? — напомнил о себе Гарик.
Аид взглянул на смертных, по его лицу пробежала усмешка, усмешка друзьям не понравилась:
— Меняю венец на голову минотавра!
— Ик, — выразил общее мнение Тимоха.
— Да, да, да, — повелитель тартара по-детски захлопал в ладоши, радуясь своему гениальному решению.
Тугая тетива звонко тренькнула в пухленьких ручонках Эрота, и безжалостная стрела любви вонзилась в сердце…
Друзья обреченно переглянулись, выбора не было.
— Мы убьем минотавра, — резюмировал Гарик.
— И принесем его голову в знак восхищения вашей женой, великолепной Персефоной…
Если сказать, что Мишок и Гарик удивились, услышав от Тимохи сии комплименты, значит, не сказать ничего.
— … чей лик подобен прекрасному цветку лотоса, чьи глаза бездонны, как великие озера, чья кожа… – друзья пытались вытолкнуть Тимоху за дверь, пока Аид не пришел в себя от его наглости.
Уже за дверью Тимофей громко читал сонет Шекспира (в оригинале!), и где только успел выучить.
— Ты сдурел, — Мишок охаживал Тимоху по щекам, гигант в ответ лишь томно вздыхал и еле слышно звал жену повелителя тартара.
— А как же Аллочка? — Напомнил Гарик.
— Персефона, — настаивал на своем с упорством фанатика Тимофей.
Эрот, убедившись в качестве выполненной работы, удовлетворенно хмыкнул и вознесся на Олимп рапортовать мамочке Афродите. Влюбленному в жену Аида смертному ничто уже не поможет, любовь – неизлечимая болезнь…
***
Друзья молча шагали по темным извилистым и безжизненным коридорам тартара. Черный грунт противно скрипел под ногами, высокий мрачный земляной свод над головой вместо неба навевал нехорошие ассоциации. Иногда тишина царства мертвых разрывалась топотом копыт и следующими за ним возмущенными криками призраков:
— Уйди, скотина, я уже мертвый.
Мишок и Гарик нервно оглядывались и старательно удалялись от источника шума, Тимоха продолжал томно звать жену Аида и любоваться пейзажами.
Первым не выдержал Гарик:
— С толстым что-то не так.
— Отличное наблюдение! Дедукция?
— Да иди ты, я серьезно. Он же от Аллочки ни на шаг, а тут на тебе! Любовь.
— Персефона… – в очередной раз выдохнул гигант и зажмурился, видимо, пытаясь вспомнить образ объекта страсти.
За обсуждением текущего положения дел и поиском выхода из любовного кризиса троица дошлепала до речного канала. От воды тянуло холодом, на песчаном черном берегу гордо высились головки белых цветов.
— Какая красота, — Тимоха кинулся рвать цветы и составлять икебану.
— Не трогай! – Завопил во всю глотку Гарик. – Это асфодел, тюльпан смерти!
— Ей понравиться, — Тимоха не собирался выпускать из рук честно добытый трофей, — Персефона.
Гигант продолжал остервенело срывать белые стебли и паковать в букет, в голове зазвучала приятная музыка, движения стали более плавными. Тимоха рвал цветы, танцуя и бледнея, асфодел высасывал жизненные соки героя. Друзья кинулись на помощь отбирать страшные цветы, но их руки букет обжигал, как раскаленная кастрюля. Тимофей угасал на цветочной поляне на глазах у друзей.
— ТИМА!!! – Выл в голос Гарик. — Брось цветы! Мишка, сделай что-нибудь, он умирает!
Мишок упорно продолжал вырывать раскаленный букет, замотав руки куском собственной туники. Тимоха стонал. Букет не поддавался. Со спины послышалось утробное рычание, Мишок обернулся, на него горящими глазами смотрела бычья морда. Венчали ее два огромных витых рога, из ноздрей валил серый дым. Морда продолжалась человеческим телом размером в полтора Тимохи и заканчивалась невероятно мускулистыми, как у бегуна, ногами с копытами.
Мишок выпустил бледного недвижимого Тимофея и, стиснув зубы, обнажил меч, подаренный Гектором под стенами пылающей Трои. Минотавр рванул вперед на героя, Мишок с криком на зверя, они неслись навстречу друг другу, навстречу смерти.
— За Тимоху!!!
— РРРРР!!!
В последний момент Мишок нырнул перед минотавром и, перекатившись через спину встал у кромки темной реки. Человекобык ошарашено потряс головой в поисках добычи и, обнаружив Мишка позади себя, рванул с еще большим остервенением.
Герой смотрел на два приближающихся острых, как иглы, рога. Нет ничего смешнее шутки, повторенной дважды, Мишок вновь нырнул под тепловоз, именуемый минотавром, и с размаху рубанул зверя по ноге, темнота тартаровских пещер огласилась жутким громоподбным воем. Окровавленный минотавр, потеряв ориентацию и желание продолжать обижать маленьких, по инерции прокатился по черному берегу и ухнул в ледяную воду. В тот же миг сотни бестелесных созданий вынырнули из толщи воды и принялись делить тушу и душу вновь прибывшего, очередной вопль разорвал наступившую тишь.
— Река Стикс, не зря ее водами клянутся боги, — прокомментировал Гарик.
— Ишь, как его души уделали, хана скотине. – Добавил Тимоха.
Мишок ошарашено смотрел на розовощекого улыбающегося друга, минуту назад отдававшего концы во имя светлой, но безответной любви:
— Я требую объяснений!
— Пока ты кривлялся на берегу, забивая насмерть беззащитное животное, я споил нашему горе-любовнику полфляги нектара, чем и спас его от неминуемой ужасной кончины, — Гарик делано поклонился.
— Кто кривлялся? – Второй части повествования Мишок придал гораздо меньше значения. – Меня чуть не покалечила жертва генетических экспериментов.
— Гринписа на тебя нет! – Выдохнул Гарик.
— Ну, все! Молись Зевсу, защитник природы!
Теперь настала очередь Тимофея высвобождать Гарика из недружелюбно настроенных объятий Мишка.
— Рррр! — раздалось со стороны Стикса.
— Глянь мне за спину, это не минотавр ли ожил? – Драка прекратилась окончательно и Гарик с Мишком застыли в двусмысленной позе, Мишок смотрел в сторону черных насыпей тартара, Гарик в сторону реки.
— Минотавр? – Тимоха, пропустивший все военные действия, удивленно вскинул брови.
— Да отпусти ты, — вырывался из цепких дружеских объятий Мишок, попутно разворачиваясь лицом к Стиксу.
Возле реки стоял полупрозрачный получеловек полуосел, в общем, посмотреть было на что, существо агрессивно рычало, хмурилось и подергивало ноздрями.
— Что это? – Опомнился Мишок. – Очередной представитель местного зоопарка? Или реинкарнировавший минотавр?
— Это Эмпус, — подал голос Гарик, — чудовище с ослиными ногами, живет в тартаре, питается кровью и плотью.
— Нас хотят сожрать? – Тимоха на всякий случай отошел подальше. – Откуда оно взялось.
— Как откуда, минотавр сдох, вот остальная шушера и повылазила, так сказать, начинается передел криминальных сфер. – Поведал знаток логики.
— Гарик, мне его пожалеть? – Издевательски поинтересовался Мишок.
— Не надо, забудь, все, что я говорил, руби его в капусту.
— Вот это дело! – Мишок с оголенным мечом во второй раз помчался к Стиксу с грозным воплем:
— УРААААА!
— Рррр!
Хрясь!
Битва длилась две секунды, неповоротливый Эмпус повторил судьбу минотавра, приняв последний приют в холодных водах Стикса. Мишок удовлетворенно вытер меч.
— Пора обратно к Аиду, пока остальные твари тартара не очухались, — констатировал Гарик, — Темпо! Темпо!
— А как же Тим? — Мишок перешел на шепот.
— А что, Тим?
— Ну, любовь-морковь и все такое.
— Не волнуйся, его любовь была ненормальной, какой-то болезненной, помнишь, что Зевс говорил про нектар?
— Не совсем.
— Нектар лечит, как телесные раны, так и душевные. Теперь все кончено.
— Точно?
— Давай проверим. Тимоха!
— Чего? – Отозвался гигант, занимавшийся запаковкой обрубка минотаврской ноги в кусок гариковской туники для последующего предъявления оного трофея светлым очам темного владыки.
— Что ты думаешь по поводу жены Аида?
— Да идите вы оба, я об Аллочке уже думаю.
— Контрольный: ПЕРСЕФОНА! – Проверил Мишок.
Тимоха стиснул зубы, но на личности переходить не стал, а молча закончил свое незавидное задание.
***
В тронном зале царил покой, темный владыка восседал на троне, благоговейно закатив глазки и явно наслаждаясь наставшей тишиной. После смерти минотавра царские хоромы вновь обрели свой первоначальный статус. Аид блаженствовал в одиночестве.
— Кхе-кхе, — привлек к себе внимание Гарик.
Владелец тартара нехотя приоткрыл смеженные веки.
— Мы выполнили твое задание, темный владыка, — к ногам Аида упал тяжелый мешок с обрубком минотаврской конечности. – Здесь доказательство.
— Не нужно лишних фактов, я уже в курсе вашей победы. Честно говоря, не ждал я от вас такой прыти. Благодарен буду по гроб жизни… вашей естественно.
— Нам бы венец получить, — ненавязчиво напомнил Тимоха в своих лучших традициях.
— Тут ведь вот какая штука вышла… – начал Аид, — пока вы с минотавром бились, я венец Посейдону проиграл в камешки-лягушки.
— Я его сейчас убивать буду, — Тимоха рванулся к трону, — ой, не держите меня, други.
Аид нервно расхохотался, демонстрируя пофигизм, но ноги подобрал на кресло, уж больно Тимофей был страшен в гневе.
— Нехорошо получилось, темный владыка, не сдержал ты слово свое, — Мишок чуть не плакал. Подвиг подвигом, но чуть друга зазря не лишились, да и просто так шляться по подземельям тартара тоже весьма сомнительное развлечение, короче, все зря!
— На что играли? – Гарик старался держать себя в руках (заодно он старался держать вместе с Мишком в руках бушующего Тимоху).
— Посейдон на крупный черный жемчуг я на венец.
— Как попасть во дворец Посейдона?
— Проще простого, я вас сам к нему отправлю.
— Дайте я ударю, один разочек, но в височек! – Тимофей и не думал униматься.
— Слово свое я нарушил, но негоже богу вас без награды оставлять, — Аид явно чувствовал вину за собой, — держите.
В руках у темного владыки белым светом вспыхнул асфодел.
— Он еще издевается! – Бесновался Тимофей. – Я от этой лебеды чуть кони не двинул.
— Это не обычный цветок смерти, — невозмутимо заметил Аид, — он убивает любого, к кому прикоснется, кроме своего хозяина.
— И даже бога? – Поинтересовался Гарик.
— И даже бога.
— И даже вас? – Как бы невзначай осведомился Тимоха.
— Нет, на меня он не действует, — быстро отнекался Аид и дунул на цветок, белый стебель проплыл по залу и сам нашел руку Тимофея. Гигант злобно зыркнул на своего недавнего убийцу, но выбрасывать не стал, бережливо убрал в кармашек, в хозяйстве все пригодиться.
Темный владыка выполнил несколько пассов руками и черный готический антураж вокруг друзей сменился бирюзовой изнанкой аквариума.