Глава 4.
Антенор, переваривая и осмысливая события минувших дней, хмуро ковырял жареную баранину, рядом стоял нетронутый кубок с вином. Старый вояка и хитрый стратег из тех, кто может надолго задержаться рядом с властителями мира, раз за разом прокручивал в голове комбинацию, проведенную греками с Ресом, и возможные варианты развития щекотливой ситуации.
Парис – влюбленный щенок, сколько раз Антенор просил Приама вернуть девку грекам, уговаривал, молил, подсылал просителей. На тебе, вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, его отправили на передовую, командовать заград-войском. Упрямый юнец, одержимый гормонами, ты погубишь и себя, и Елену, и все царство.
Фракийцев уже можно не считать: без царя они как дети малые, а наследников у Реса нет, по крайней мере, здесь. Амазонки и эфиопы не очень-то торопятся. Плюс ко всему греки применяют против троянцев их же тактику: обстрел с вала без малейшей возможности подобраться поближе. Знать бы, что они задумали.
Антенор со злости рубанул ладонью по столу. Последней каплей терпения стал гонец, нырнувший в шатер и вытянувшийся по струнке перед командирским столом.
— Командир Антенор, у меня срочное донесение.
— Вольно, боец, докладывайте.
— Из стана греков вернулся Таланакс. Греки рушат вал.
— Ясно. Что-нибудь еще? – Внешне Антенор выглядел абсолютно спокойным, сказывалась военная выучка и постоянное нахождение недалеко от трона.
— Это все сведения. Таланакс еле успел уйти.
— Сколько наших лазутчиков осталось в греческом лагере?
— Таланакс – последний.
— Спасибо за службу. Ты свободен.
Как только гонец скрылся за матерчатой дверцей шатра, Антенор не сколько раз в бессильной злости ударил кулаком по деревянной столешнице и шумно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.
Греки готовят штурм. Нас перебьют, всех до единого, перережут, как жертвенных ягнят. К тому же они получили значительную фору, умело выведя из строя фракийцев. Но как же приказ Приама сдерживать греков? Вот именно сдерживать, а не глупо ложиться под их мечи и стрелы. Нужно срочно уводить войска поближе к городским стенам. Антенор мысленно улыбнулся и поздравил себя с правильно найденным решением в, казалось бы, безвыходном положении. Пока греки сравняют вал, пока дотопают до городских стен, они отдадут много сил, вымотаются. Мы встретим их у Скейских ворот, сверху нас прикроют лучники. Улыбка Антенора из мысленной превратилась в настоящую и с каждой мыслью расплывалась все шире и шире. Мы им дадим бой, у городских стен будет настоящий бой, а не бессмысленная резня на побережье. Что, если Приам не одобрит возвращения войска? Если этот Гелен, задолбавший своими предсказаниями всю Трою (хоть бы одно сбылось, даром царь его слушает), отправит, как предателя, на заклание? Уголки губ командира дрогнули. Нет! Царь поймет, Гектор тем более одобрит, не гоже бессмысленно губить добрую треть армии. Если не поймут? Зрачки командира сузились и, отдавая металлическим блеском, встретились со старым верным мечом. Я не палач, я воин. В любом случае, на все воля Зевса…
Через несколько секунд над лагерем троянцев забили тимпаны, и из уст в уста передавался приказ Антенора, отданный командирам отрядов:
— Снимаемся!
***
— Снимаются! – В шатер Одиссея без предварительного стука вломился взмыленный Патрокл. – Троянцы снимаются! – Герой тяжело дышал и тыкал пальцем в сторону выхода.
Одиссей оторвался от задумчивого вглядывания в карты и, протянув запыхавшемуся источнику последних известий кубок с водой, произнес совершенно спокойным тоном:
— Сообщи Диомеду, Тевкру и Антилоху: сбор в шатре Аганемнона через полчаса. Царей я предупрежу лично. Ахилл и Аякс будут со мной.
Присутствовавшие там же Ахилл и Аякс синхронно кивнули. Получив приказ, Патрокл пулей вылетел на улицу, Одиссей вернулся к изучению карты:
— Так-с, что тут у нас? Восьмерочка? А мы десяточкой.
— Вот вам десяточка.
— А мы валетиком.
— Вот вам валетик, червонный.
— А мы семерочкой, козырной.
— А вот вам еще две семерочки.
— И от меня червонную примите.
— Козлы.
…Карты «придумал» Тимоха еще две недели назад, мотивировав свой шаг убийственным аргументом: «Телевизора же нет!». Намалевав на скорую руку на кусках пергамента колоду из 36 штук, в свободное от отдыха, а в последнее время и приключений, время друзья предавались нехитрой, но затягивающей азартной забаве…
Гарик в очередной раз сгреб в охапку кучу карт и получил два заслуженных щелбана. Сегодня ему катастрофически не везло (вообще-то, он подозревал, что невезение обусловлено хитрым жульничеством напарников по игре, но за руку поймать никого не удалось). Тимоха отобрал у проигравшего колоду и отточенными движениями принялся тасовать заново.
— Все. – Воспротивился Гарик. – Хватит.
— Лоб болит? – Мило улыбнулся Тимоха.
— Тимоха, в самом деле. Убери колоду. – Вмешался Мишок. – У нас, судя по всему, появились срочные дела. Гарик, что ты думаешь по поводу неадекватного поведения троянцев?
— Поведение у них как раз адекватное. Все правильно просчитали: узнали, что мы рушим вал, поняли, что готовится штурм, прикинули баланс сил и быстренько ретировались. Я думаю, они сейчас под прикрытием заград отрядов отступают к городским стенам. Верно рассчитано, пока мы сметем вал, пока до городских стен дойдем, на измор решили взять. Я бы также на их месте поступил.
— Тогда зачем вы всю эту байду с валом затеяли? – Изумился Тимофей. – Если заранее знали, чем дело кончится.
— Попытка – не пытка, это раз. Вал на две трети уже разрушен, это два. Так что у нас до подхода их союзников есть немного лишнего времени, чтобы войскам передохнуть. Пусть уходят.
— Может, еще один кон? – Тимоха передернул колоду и вытащил трефового туза.
— Нам к царям нужно! – Безапелляционно заявил Гарик. – Собираемся. Живо.
***
Ахилл и Аякс задумчиво сидели на морском берегу, наслаждаясь ласковым ветром. Раз за разом изумрудную гладь моря будоражили обточенные водой плоские камушки, оставлявшие на колеблющейся поверхности три-четыре плюха и расходящиеся круги. Говорить не хотелось, все было понятно без слов: будет битва, страшная кровавая битва, легкие парадно-выходные туники придется сменить тяжелой броней, а тимпан и кифаро-гиатру мечом и щитом. От ощущения бесповоротно надвигающегося ближайшего будущего противно ныло внизу живота. Кошмар.
Совет в Аганемнонском шатре прошел быстро, всем героям дали слово, все высказались, некоторые выкричались. Цари с неподдельным, а может, хорошо имитированным интересом выслушали каждого оратора. После краткого совещания всех распустили по шатрам, задержали одного Одиссея для приватной беседы, впрочем, как всегда.
Ахилл зевнул. Вслед за ним зевнул Аякс. Ахилл, глядя на широко (очень широко, ооооочень широко) зевающего друга, снова зевнул. Зевота – штука заразительная.
— Хватит киснуть. – Перед героями, как из-под земли, выросла знакомая, слегка щуплая фигура. – Я, значит, решаю вопросы государственной важности, тактические маневры с царями вырабатываю, а они позевывают!?
— Миха, мне кажется, кто-то в детстве в солдатиков не наигрался. – Откликнулся гигант.
Михаил согласно кивнул, но тут же перевел поблескивающие вопросами глаза на Гарика:
— Что ты предложил?
Гарик засиял, ему еще раз дали возможность проявить талант полководца:
— Сначала силами бойцов до основания рушим вал, затем два дня передышки перед выступлением в поход. Тактику боя я позаимствовал у Дмитрия Донского, у него, кстати, эту тактику позаимствовал какой-то то ли шведский, то ли австрийский король, не помню точно. Так вот этот самый король с этой тактикой пол-Европы заграбастал, пока его наш Суворов анти-тактикой не переубедил.
— Не отвлекайся. – Заерзал нетерпеливый гигант.
— А что помешает троянцам применить против нас Суворовскую анти-тактику? – Задал вопрос по существу Мишок.
— Рановато им еще до такого додумываться.
— Что за тактика, что за анти-тактика? Вы объясните или нет? – Тимохино шило не давало ему покоя, рвалось наружу.
— Объясняю для особо одаренных. Э, э, э, ты руки то попридержи. Мишок, скажи ему, а то вообще ничего не расскажу.
— Тима, сядь на место. Отпусти его, руки мыть придется.
— Дмитрий Донской разделался с монголо-татарским нашествием, применив в качестве козыря засадный полк. Когда общая резня началась, дружина из кустов как выскачет, как выпрыгнет, полетели от ига клочки по закоулочкам. Спустя несколько веков ту же самую тактику с засадой применял этот самый швед, или венгр, или немец? Тьфу ты, забыл.
— А Суворов?
— А Суворов – молодец. Тот король со своей засадной тактикой через Европу прошел, а об Россию зубы обломал. Наш полководец супротив его засады свою поставил. Те только выскочили, а им на перерез наши ребята: Куда? Стоять! Предъявите документики!
— Кто будет засадным полком командовать? – Осведомился на всякий случай Мишок, четко осознавая, что его оставят в лагере без приключений.
— Двумя полками. – Поправил Гарик.
— Вот даже как?!
— А ты думал. Один слева, другой справа.
— Два веселых гуся. – Закончил Тимоха.
Гарика замечание друга ничуть не смутило и он продолжил с прежней страстью:
— Разведка боем в первые недели осады показала, что недалеко от городских стен Трои много лиственных насаждений, там не то что два полка, два десятка укрыть можно. Левым флангом будут командовать Диомед и Антилох, правым я и Аякс. Ахилл ты…
— Буду сидеть в лагере на всякий случай.
— Правильно. Основными войсками до подхода резерва командуют Аганемнон и Менелай.
— Их еще до подхода резерва сверху лучники расстреляют. – Напомнил Мишок.
— Вот тут небольшая заминочка. Ничего в голову не пришло. Придется отстреливаться.
— Камикадзе.
На этой жизнеутверждающей ноте друзья замолчали. Гарик пристроился возле великана – Аякса и поддержал остальных в метании камушков по водной поверхности и подсчету бульков. Лучшего антистресса не найти…
Через час они мирно спали, забыв о предстоящей битве, всем снился дом, родной город, тополиный пух, Аллочка.
…Нереида плавным движением выскользнула из воды и, ловко поджав хвост, уселась на голом скользком валуне. В ладошке она держала несколько голышей. Что эти люди делали с камушками? Нереида бросила первый: плюх, плюх, плюх, бульк. Тишина. Она бросила, второй, третий, последний… Странные вы существа, люди. Нереида пожала плечами и соскользнула в ночное море…
***
Ахилл проснулся от чужого прикосновения к плечу. Мгновенные рефлексы, полученные вместе с геройским телом, отреагировали быстрее мысли. На Ахилловом ложе, извиваясь и корчась от боли, завязанный в узел болевым приемом постанывал Патрокл:
— Отпусти.
— Извини. – Ахилл виновато слез с побратима. – В следующий раз стучатся надо.
— Учту. – Потирая ушибленный локоть, буркнул Патрокл.
— Какие новости?
— Есть возможность передать письмо родным. Две галеры уходят на рассвете.
— Предупреди Одиссея и Аякса.
— Уже. – Патрокл продемонстрировал посиневшее и слегка опухшее ухо.
— Аякс в своем репертуаре. Как ты его пытался разбудить?
— Свистом.
— Спасибо за хорошие новости. Ступай.
Ахилл накинул легкую тунику и вышел вслед за выскользнувшим Патроклом в предрассветное утро.
— Че писать? – Изводил Гарик друзей уже второй час одним и тем же вопросом. В ораторском искусстве ему не было равных, но как только дело доходило до четкого изложения своих мыслей на бумаге, Гарик впадал в творческий штопор.
Михаил и Тимофей, докорябывая свои опусы, флегматично жевали спелые финики.
Мишок накалякал целых два письма: папе Пелею с пожеланием всех благ и описанием текущего положения дел на фронте и маме Фетиде (практически такого же содержания). Тимоха отделался несколькими строчками отцу Теламону.
Гарик безрезультатно терзал рисовую бумагу острым клинышком:
— Кому писать – знаю. Куда писать – знаю. Что писать? Даже не знаю, как начать.
— Сейчас поможем. – Мишок свернул письмо солдатским треугольником и полюбовался на свое детище. – Любо дорого посмотреть.
— И у меня все. – Тимоха писал аккуратненько, выводя каждую буковку, так что от усердия высовывал наружу кончик языка. – Кому будешь писать?
— У меня на родине в Итаке осталась жена Пенелопа и сын Телемах, — перечислил Гарик.
— Сначала жене напишем. Письмо должно начинаться с обращения. Как бы ты начал? – Развил бурную деятельность Мишок.
— Дорогая Пенелопа!
— Ел варенье, слиплась попа! – С довольным видом закончил Тимоха.
— Если не помогаешь, то хотя бы не мешай, — проворчал Гарик.
— Давай жене позже напишем, — давясь от смеха, проквакал Мишок. – Как ты к сыну обращаешься?
— Мой любимый Телемах.
— Посылаю тебя на х… – Снова закончил Тимоха.
— Тима, перестань. – Сквозь слезы простонал Михаил. — У человека и так запор мысли. Давай, что ли, к народу обращение составим, чтобы про царя не забывали.
Гарик скрипнул зубами, гневно зыркнул на Тимофея, но попробовал начать третье письмо:
— Дорогой народ Итаки.
— Всех целую нежно в ср…
На этот раз Тимофею договорить не дали; две крепких пары дружеских рук вытолкали великана взашей на улицу, напоследок снабдив душевным напутствием:
— Не смей обратно соваться, пока не закончим.
Через полчаса «морским почтальонам» было торжественно вручено два мешка писем, а также несколько VIP посланий (в основном от героев и приближенных к царю) с пометкой «лично в руки». На рассвете обе почтовые галеры, поднимая тучу брызг, отправились по адресам.
…Нереида взяла очередную горсть голышей и примостилась на камне. «Плюх, плюх, плюх, бульк» — в который раз пропела морская гладь. «Странное дело, — подумала водная дева. – Вроде бы, ничего не делаю, а оторваться невозможно». Последний камушек исчез в морской пучине, и Нереида, сверкнув серебряными чешуйками, нырнула за следующей порцией снарядов…
***
— Нет, Гектор! – Взвизгнул Приам, заставив заткнуться присутствующих вельмож. – Ты не поведешь в бой войска.
Черноволосый красавец с накаченным телом, покрытым буграми мышц, пристально глянул на царя. Упрямство Приама имело свои четкие обоснования: Гектор – наследник престола, любимый сын, герой, на которого не страшно оставить Трою. Если он погибнет в ближайшей битве, то… жизнь многих людей на этом закончится, в том числе и жизнь Приама.
Несколько секунд отец и сын боролись взглядами, наконец, Гектор не выдержал и отвел глаза от пронзительного старческого взора. Немую сцену дополняли открытые рты собравшихся по случаю предстоящих баталий специалистов.
— Гектор, пойми, ты нужен народу, ты нужен Трое, ты нужен твоей жене Андромахе, подумай о сыне.
Воин ухмыльнулся, вспомнив забавную моську младенца Астианакса.
— Не стоит пороть горячку. – Дожимал Приам. – Оглянись на Париса, он отошел от войн, занимается семьей, садоводством, окучивает грядки.
— Знаю я, кого он окучивает. – Резко оборвал Гектор, по залу прокатилась волна сдавленных смешков. – Мы, между прочим, из-за его «тяпки» на осадном положении. Я хочу лично выступить против греков, я хочу лично вести своих воинов. Отец!?
— НЕТ! Войско поведет Антенор.
В толпе возник ропот возмущения: Антенор? Как? Он же не выполнил приказ, не сдержал греков, упустил союзников, привел войско обратно к стенам Трои! Предатель!?
Гектор, осознавая невозможность переубедить отца, осел на трон царевича. Ситуация небезнадежна, если битвой будет командовать Антенор, не все потеряно. Этот хитрый лис – отличный вояка, не раз мечом доказавший свою профпригодность.
Когда сутки назад Антенор вошел в тронный зал, заявив о возвращении войска, на него с обвинениями в предательстве накинулась вся знать Трои, Гектор же горячо отстаивал честь старого боевого товарища. Похоже, отец принял правильное решение, оставив царевича на безопасном расстоянии от битвы и назначив главнокомандующим славного тактика Антенора. Гектор украдкой взглянул на беспристрастное лицо Приама: может, удастся выбить место хотя бы командира отряда городских лучников?
Гул нарастал. На ноги поднялся прорицатель Гелен: несмотря, на свою относительную молодость, он специально старил внешность, придавая солидность и нужный фасон. Крашеные седые волосы упали на лоб, прикрывая нарисованные морщины. Гелен заправил прядь назад, демонстрируя «старческое чело» и воздел руки к небу:
— Вчера крестьяне видели волка, режущего овцу в стаде, но стае три дня назад был принесен на заклание агнец. Плохой знак дают нам БОГИ – кто предал один раз, предаст и в другой. Антенору нет веры!
— Заткнись Гелен. – Рыкнул Гектор. – У тебя вечно то орлы со змеями в когтях, то крысы в капусте, то вино само собой киснет. Везде знаки мерещатся? Напомнить тебе про твое предсказание о прошлогодней засухе?
Гелен скривился – это был удар ниже пояса. Толпа захихикала.
— А я напомню, — вновь встал Гектор. – Как бишь там? Крестьянин узрел дивное насекомое, посланника Богов, вещающего о предстоящей засухе. А потом оказалось, что это дети оводу в задницу травинку засунули и полетать пустили, а урожай потом чуть дождями не смыло. Знаки ему везде мерещатся. Пить надо меньше.
Гелен, обиженно надув губы, опустил пятую точку на прежнее место.
Приам деликатно молчал, мысленно поблагодарив сына (Гелен порядком надоел и ему, но без прорицателя никуда, религия обязывает), обратился к присутствующим:
— Командиром основных сил назначен Антенор.
Зал тяжело вздохнул, признавая волю царя и свое поражение.
— Отец, — заговорщицки шепнул Гектор. – Отправь меня хотя бы на городские стены к лучникам. Пойми, я должен участвовать в битве, хотя бы издалека.
— Будь по-твоему. – Ответил шепотом Приам и громко добавил. – Городскими войсками будет командовать мой сын, Гектор. Заседание окончено. По личным вопросам я сегодня не принимаю.
Гектор облегченно вздохнул и, колыхнув воздух, расшитой золотом и драгоценными камнями парадной мантией, вышел из зала. Нужно срочно найти Антенора и поздравить с назначением, а заодно обсудить предстоящие перипетии сражения.
…Двадцать три Нереиды с упоением бросали камешки параллельно морской глади, считая плюхи и бульки. «Чем они занимаются?» — думали, периодически выныривая из воды и уворачиваясь от стремительно скользящих голышей, остальные сестры. «Идите к нам,» — звали увлеченные непонятным занятием. Число желающих присоединится к странному действу росло с каждым часом…